Как, должно быть, прекрасна Смерть! Как хорошо…слушать вечную тишину. Как хорошо, что нет ни вчера, ни завтра, что можно забыть о ходе времени и навеки забыться, обретя, наконец покой!

Оскар Уайльд «Кентервильское приведение»

В ровном, ласкающем свете Луны

То исчезая, то вновь появляясь,

Гостем незваным из темной страны

Призрак скользит, в мир людей пробираясь.

Какой неизбывной, смертельной тоской

Взгляд полон его. Но теперь недоступны

Уж слезы ему, не обрел он покой

И изгнан он в мир судьей неподкупным.

Добравшись до старых, заросших развалин,

Остановившись, пытается вновь

Он вспомнить всю жизнь свою прежнюю,

Словно он Каин, однажды проливший невинную кровь.

И вспомнил того, кем он был в этом мире,

И жизнь, так легко обратившую в тлен

Все чувства души и желанья благие,

Когда он попал в царство золота плен.

Как быстро сковал его разум и волю

Дурман беззакония, власти дурман,

И как равнодушно смотрел он на горе,

Людское отчаянье, боль и обман.

Он думал тогда, что достигнув вершины,

Он высшею силой навек наделен,

Теперь - на камнях среди голой равнины

Он в вечных скитаниях жить обречен.

Как короток век человеческой жизни –

Он вспомнил ее как один яркий миг,

Подобно лучу или вспышке зарницы

Среди вечной тьмы, которой достиг.

Когда он был изгнан с святого порога,

На миг он увидел в небесной дали

Сияние дивных цветущих чертогов –

Пред взглядом его вдруг погасли они.

Но пусть не достоин он рая цветенья,

Уставшему жить, так хотелось уснуть –

Но даже покоя лишен он, забвенья!

И в вечной ночи продолжать будет путь.

Скитаться, стеная средь вечности бездны

Он будет, пока не воскреснет душа,

Которую он считал бесполезной,

И умертвил, ядом власти дыша.

Теперь он лишь нетопырь, Призрак бездомный,

Познавший всю боль от души отреченья –

Он будет скитаться среди бездны темной,

Скитаться, пока не заслужит прощенье!