Восемь лет назад, 9 мая 2009 года я познакомилась с русским анзаком 2-ой мировой войны, который в двадцатилетнем возрасте в 1942–43 годах воевал за Австралию против Японии.

В. Т. Толстова (жена С.В. Толстова), Л. Л.Ларкина (писатель - исследователь русской эмиграции), С. В. Толстов (сын генерала В.С. Толстова). Багара. Австралия. 9 мая 2009.

В майский, солнечный день 2009 года мы сидели с Сергеем Владимировичем и его очаровательной супругой Викторией Тимофеевной в их уютном доме на берегу океана и беседовали о судьбах русских людей, попавших в двадцатые годы прошлого столетия на чужие земли, в разные страны.

Немолодые супруги сидели рядом, держась за руки и рассказывали о своей жизни и судьбе своих родителей, о том, как воевал молодой австралийский анзак русского происхождения в рядах Австралийской армии. Звали австралийского анзака, с которым мне судьба послала эту незабываемую встречу, Сергей Владимирович Толстов.

 Сергей Владимирович Толстов родился в страшный год лихолетья, когда его родители в 1922 году покидали Россию. Отец Сергея — Владимир Сергеевич был генерал-атаманом Уральского Казачьего Войска. Мать — Елизавета Ниловна — учительницей. Уходили молодые Толстовы из России вместе с многочисленными беженцами, с Уральским Казачьим Войском, которое возглавлял отец Сергея. Точнее, Сергея еще в то время не было.

 Родители покидали родной дом с четырьмя малолетними детьми. Младшим близнецами — Олегу и Людмиле еще не было пяти лет, старшим дочерям было около восьми. Елизавета Ниловна была беременна пятым ребенком-Сергеем.

Генерал-атаман В.С. Толстов с супругой Елизаветой Ниловной в России.

  Всю дорогу беременная женщина сидела на верблюде. Каждый шаг животного, казалось бы старавшегося бережно нести мать с нещадно пинающемся в ней ребенком, отдавался еще более сильным толчком в живот. Путь был бесконечный… Начались схватки. Чудом удалось «силы роженицы дотянуть» до Константинополя, где и появился на свет будущий русский анзак, который в 2009 году мне и поведал подробности его появления на свет.

 В.С. Толстов (справа) с семьей и друзьями во время уборки сахарного тростника. 1924 Квинсленд Австралия.

О ледовом походе, дороге смерти уральских и оренбургских казаков я подробно писала в книге «Уральские казаки в Квинсленде», вышедшей в 2011 году в Австралии. Слушая рассказ человека, рожденного во время исхода из России, пережившего в младенческом возрасте вместе с родителями, сестрами и братом ледовый поход, я думала: какой силой должен обладать человек, чтобы сохранить в себе до преклонного возраста столько любви к жизни, такта, тепла, обаяния и терпения. На момент рассказа Сергею Владимировичу было 87 лет. В ходе беседы он неоднократно шутил по поводу своего рождения и говорил: «я родился на верблюде».

 В 1922 году Толстовы оставляли Родину навсегда, но до последнего верили, что все это только страшный сон, который вот-вот рассеется и окажется все в жизни не так, как в безумном, отчаянном сне. Но сон не рассеялся. Красные были беспощадны. Добравшись до Китая, уральские беженцы временно поселились в китайском городе Чаньчуне, который на тот момент находился под контролем японцев. Собрав некоторую сумму от продажи верблюдов в Персии, стали думать, как зарабатывать деньги, чтобы пополнить войсковую казну и двигаться дальше. Некоторым казакам удалось найти работу на китайской спичечной фабрике. Своим небольшим заработком они пополняли войсковую кассу, которая тратилась на общие нужды. Войсковым казначеем еще в Александровске был назначен уральский казак Павел Зиновьевич Землянушнов — чиновник военного времени, служивший в частях Уральской отдельной армии с 1919 года, а затем проживавший до самой кончины, до 1952 года в Австралии.

 К началу 1923 года в городах Китая — в Харбине, Шанхае, Тяньзине было уже столько русских, что многие из них не могли прокормить свои семьи и вынуждены были двигаться в другие страны в поисках работы. Каждый имел надежду уладить жизнь свою и детей. Желающих попасть в Австралию, было особенно много. Решение эмигрировать в Австралию приняли сообща, но хлопоты с получением виз затянулись по причине наложения ограничения Австралийским государством на русскую эмиграцию. В 1922 году запрет на въезд русских в Австралию был отменен, но большая группа уральских беженцев (66 человек) обеспокоила австралийские власти. Процесс рассмотрения заявлений на въезд затягивался на неизвестное время. За уральских казаков стал ходатайствовать австралийский торговый комиссар в Китае господин Эдвард Литтл (Edward Little). Он защищал интересы уральцев и содействовал в решении появлявшихся проблем. Российским беженцам поддержку оказывали, также, британский генеральный консул в Шанхае и Британский посланник в Тегеране, с которыми генерал Толстов, в своё время, вёл переговоры. После настойчивой поддержки всех сторон и переписки между премьер министром в Мельбурне и квислендским премьером в Брисбене, разрешение на въезд в Австралию было получено. Визы были выписаны с оговоркой: «в виде исключения, учитывая заслуги уральских казаков перед союзниками в борьбе против большевиков…».

Доброжелательный и сыгравший спасительную роль в судьбе российских беженцев, австралийский торговый комиссар Эдвард Литтл выдал В.С.Толстову рекомендательное письмо, адресованное миграционным властям Квинсленда. После получения виз и паспортов, были куплены билеты, за которые заплатил лично отец Сергея — командующий генерал              В.С. Толстов у первого своего дома, сшитого из мешков. Австралия 1924. Владимир Сергеевич Толстов.

Пять недель морским путем из Китая через Шанхай и Нагасаки добирались Толстовы с младенцем на руках и еще четырьмя детьми. В трюме было невыносимо тесно и душно, кусали мухи. Здесь же расположились и другие семьи с детьми. И вот показалась долгожданная, мало кому известная земля в океане под названием Австралия. Прибыли уральцы в город Брисбен — в первый порт пятого континента, 4 ноября 1923 года. На берег вышли изнеможённые скитаниями люди. Не сломленные духом уральские казаки, кормящие грудью младенцев казачки, везли в Австралию свою веру, традиции, надежду.

Заграница никого не ждала с распростёртыми руками, тем более беженцев из страны, в которой процветал террор, где плакаты несли в себе коммунистические лозунги. Русские эмигранты считались самыми опасными и непонятными. Впереди ждала жизнь полная неизвестности.

Поселились Толстовы, как и другие уральские беженцы на купленном участке земли у самого океана, в Кливленде. Постоянную, хорошо оплачиваемую, работу найти было невозможно. Самой большой проблемой для прибывших русских было незнание языка. Кроме того, из-за боязни большевистской пропаганды, русских не брали на работу и на всех прибывших из России смотрели подозрительно. Эмигранты из России могли устроиться только на шахты и на плантации сахарного тростника. Чтобы выжить и прокормить семью, русские становились рабами на самой чёрной работе, но людей, переживших страшные лишения на своей родине и во время смертоносных отступлений, уже не пугали никакие трудности на чужой земле.Дети С.В. Толстова на охоте. (Сергей                                                                                                                                                              справа) Австралия 1929.

Сергей Владимирович Толстов, "родившийся на верблюде" - сын генерал атамана В.С. Толстова. Фото Л. Ларкиной  Май 2009.

Сергей Владимирович рассказывал, как по-детски было страшно, когда ночью совсем рядом выли волки. Он помнил, как родители укладывали детей на ночь спать на телеги, а сами по очереди следили за костром, чтобы не потух и, чтобы не напали волки и не утащили кого-либо из семьи. Потом всей семьёй Толстовы строили свой первый дом в Австралии. Скорее не строили, а шили дом из мешков. Мешки удалось собрать при уборке сахарного тростника.

Казаки на строительстве железной дороги. (Генерал-атаман В.С. Толстов слева). Австралия1925.

Уже в шесть лет Сергей уходил в лес на охоту с ружьем и мечтал стать знатным охотником и смелым воином. Охотился на птиц. Чтобы принести добычу к обеду дети уходили в лес на весь день, но чаще приходили без добычи и нестерпимо голодными. Охота заканчивалась неудачей, но каждый такой день запомнился на всю жизнь. Воду для питья носили из ручья, который протекал не близко и дети шли все вместе, чтобы нести ведра на палке по очереди. Все понимали, как трудно родителям и каждый ребенок старался внести свой вклад в семью, хотя бы тем, чтобы подержаться за шест, на котором висели расплескивающие воду деревянные ведра.

Интервью Л.Ларкиной с С.В. Толстовым. 2009.

В восемь лет Сергея определили в школу, но учеба давалась с большим трудом, хотя и очень хотелось учиться. Русских детей обижали ровесники, называя красными коммунистами, и дразнили «большами». Сергей думал, что называли их «большами», потому что русские дети были на много крупнее австралийских сверстников. Позднее узнал, что этим словом их обзывали из-за большевиков, которые свирепствовали в России, нагоняя страх в районах Австралии, где оседали русские беженцы. Играть русских детей в совместные игры местные дети не пускали.

Сергей увидел впервые резиновый мяч у австралийского мальчика и ему очень хотелось хотя бы подержать мяч в руках, но услышал оклик отца мальчика: «В руки „большам“ ничего не давать!…». Эту дискриминацию Сергей почувствовал очень рано, совершенно неосознанно и стал понимать, что он другой. Потом узнал, что он русский беженец. Вскоре Сергей понял, что на русском языке вне дома — лучше не говорить.

***

Вначале 1942 года Япония предприняла нападение на Австралию. 19 февраля 1942 года был осуществлен самый большой воздушный налёт на Дарвин, который когда-либо предпринимался иностранной державой против Австралии.

Всего Япония предриняла около ста воздушных налётов против Австралии в 1942–43 годах. В первые же дни бомбардировки Дарвина Сергей Толстов был мобилизован в Австралийскую Армию. На тот момент ему исполнилось девятнадцать лет. Вернулся Сергей с войны в 1943 году с сильно подорванным здоровьем. Перенес много операций. Именно годы службы в Австралийской армии Сергей Владимирович помнил до каждой минуты и в ходе беседы охотно и подробно об этом рассказывал:

— Сергей Владимирович, я поняла, как важен для вас праздник АНЗАК День. Поделитесь воспоминаниями о своей службе в Австралийской армии.

 Обложка книги "Уральские казаки в Квинсленде". 2011. Автор Людмила Ларкина.                                

Рассказывает Сергей Владимирович Толстов:

— Я воевал против японцев, защищая австралийские земли. В 1942–43 годах японцы бомбили город Дарвин, который находится на самом конце северо-запада Австралии. Дарвин был разгромлен, и много его жителей погибло. Небольшая японская подводная лодка проникла в бухту под названием «Сидней» и двумя торпедами уничтожила большую пристань. Эту подводную лодку быстро разыскали и взорвали её. Позднее лодку подняли, и она теперь стоит в музее Канберры.

Японцы послали огромную армаду военных крейсеров, много пароходов с солдатами и провиантом, чтобы сделать высадку на восточном побережье Австралии. На северо-востоке от Австралии закипел морской бой. Австралию японцы могли захватить, если бы не американцы, которые прибыли со своими крейсерами и воздушным флотом. Битва состоялась между американским и японским флотом. А главное, американские бомбовозы летели туда с австралийских баз, и тоже много кораблей потопили. В результате морского боя и воздушных атак транспорт и все японские корабли были потоплены. После этого у японцев не хватило морской силы, чтобы повторить нападение на Австралию, но они всё ещё занимали острова на севере от Австралии.

Нашу воинскую часть высадили на южный конец Новой Гвинеи. Нам пришлось два года выталкивать японцев по восточному берегу Новой Гвинеи. Начали мы с Милн Бай. Это самый юг Новой Гвинеи до Вивяк. Там нас сменила другая часть, а нам дали отпуск на шесть недель домой, в Австралию. После отпуска нашу команду опять отправили на другой остров — Боганвил. Там были американцы, они завоевали часть побережья этого острова. Американцы нам сказали, что на острове осталось 10 тыс. японцев и мы должны освободить остров от японцев. Нас — воюющих за Австралию, было около 20 тыс. Бои шли в течении 18 месяцев. Япония уже капитулировала, а на островах шла еще война. Во время наступления мы нарвались на американские мины, поскольку во время боев карта местности была американцами потеряна. На заминированном поле мы потеряли людей, многих ранило. Японцы не собирались сдаваться и через 3 месяца начали нас прижимать. Нас разделяла с японцами только река. Видно было, как японские солдаты готовятся к наступлению. Они подвозили к реке боеприпасы, орудия, продукты, и приготовили большую армию. Все это происходило у нас на глазах и наводило волнение, и, даже страх. Мы не думал отступать и полны были духа защищать Австралию, которая, когда — то спасла от беженской смерти моих родителей, меня, моего брата Олега и трех сестёр. Австралия подарила нам жизнь. Я понимал, что пришло время вернуть ей свой долг, пусть, даже будет стоить мне это жизни.

На наше счастье начались проливные дожди, река резко поднялась и унесла все их боеприпасы и продукты японцев. Еще три месяца японцы пытались взять Австралию. Только спустя 90 дней после капитуляции Японии, оставшиеся японцы на островах, сдались. Сдалось их 75 тысяч человек. Откуда взялось такое количество, когда речь шла вначале боевых действий о 10 тысячах японцев? Оказалось, что американцы ошиблись в подсчёте.

— Как были обмундированы австралийские солдаты, а как японские? Как поступили с японскими пленными, с их оружием?

— Наши бойцы были австралийским государством оснащены хорошо. Питание, обувь, одежда — все это у нас было, не зависимо от чина. У японцев же хорошо одеты были только офицеры. Простые солдаты одеты были очень бедно. Вместо ботинок на ногах у них были привязаны автомобильные шины. Шины держались на ногах при помощи шпенька между пальцев, как вьетнамские резиновые сандалии. Пленных японских солдат разделили на рабочие части и заставили грузить на баржи всё, что осталось от их армии. Грузили они пушки, кровельное оцинкованное железо, снаряды, разную амуницию, и всё это увозили в море и там бросали. В Австралии в то время было очень плохо с железом и нам было не понятно, почему это всё уничтожалось. Вероятно были на это причины. Мы никогда не рассуждали на темы, почему так было решено. Мы были солдаты и беспрекословно выполняли приказ.

— После освобождения Австралии от японцев, вы сразу вернулись домой, или продолжали службу в австралийской армии?

— После окончания военных действий нам предлагали ехать в Японию, и служить там, в качестве волонтёров сторожами. Мы все согласились и стали ожидать отправки. Ожидание затянулось на 3 месяца, после чего наш командир сказал, что те, кто хочет, может ехать домой — скоро придёт пароход. Командир сказал, что ему не известно, сколько продлится еще ожидание. Половина нашего отряда собралась домой, а вторая половина, просидев там ещё 12 месяцев, затем тоже вернулась домой.

***

Вернувшись с войны Сергей Толстов около пяти лет лечился в госпиталях. Пережил несколько операций. К военной службе по причине здоровья уже не вернулся.

В 1948 году Сергей познакомился с очень милой девушкой по имени Вика. Вика заняла все сердце Сергея и он не представлял свей жизни без нее. Вскоре сделал ей предложение и очень волновался, что получит отказ, потому что в то время в Австралии женщинам, вышедшим замуж, запрещалось работать и мужчины должны были обеспечивать жен сами. Мужчина, не имевшие работы не могли жениться. Виктория работала в католической церкви секретарем, получая хорошую зарплату. Сергей думал, что вряд ли эта белокурая красавица со звонким, озорным голосом захочет терять работу из-за юноши с нестабильным здоровьем. Но оказалось, что девушка так полюбила юного русского анзака, что сразу согласилась стать его женой. Повенчались влюбленные 17 июля 1949 года в Свято-Николаевской церкви Брисбена. «Я не секунды не сомневалась выйти мне замуж, или нет за Сергея. Мы так любили друг друга. Мы хотели быть только вместе, и мне было не важно, потеряю я работу, сможет меня прокормить муж, или нет. Главное, чтобы быть вместе» — рассказывала мне Виктория Тимофеевна, нежно заглядывая во влюблённые глаза своего мужа.

Я снова задала вопрос Сергею Владимировичу:

— Ваше здоровье было подорвано на войне, а тут молодая жена, которую по законодательству Австралии должен обеспечивать муж; чем занимались вы? Вы имели постоянную работу?

— Сначала я был учеником у известного русского мебельщика в Брисбене, Угличинова. Продукция его фабрики пользовалась большим спросом у австралийцев. Мебель делалась добротная, которая служила долго и была красива, как европейская. Угличинов хорошо платил. Он обеспечил многим рабочие места, не только русским. Молодые ребята, собиравшиеся жениться, старались устроиться у него, потому что была уверенность в том, что на зарплату, заработанную на мебельной фабрике Угличинова, можно прокормить семью с несколькими детьми.

К сожалению, вскоре мы все потяли работу. Совершенно неожиданно мебельная фабрика сгорела до тла. Говорили, что был устроен поджог, но информацию эту не удалось доказать. Хозяин фабрики Угличинов прилагал много усилий, чтобы востановиться фабрику. Требовалось много средств для востановления, а помочь ему оказалось некому. Одни не могли из-за несостоятельности, другие не хотели. Собрать достаточных средств для возобновления производства знаментиому мебельщику так и не удалось. У меня остались знания и навыки работы на фабрике. Потеряв надежды на востановление фабрики, я, как и многие другие, начал пытаться сам делать мебель в своем гараже. Нужны были инструменты, рубанки, деревообрабатывающие станки. Средств не было. Я с большим трудом создал небольшой мебельный бизнес на дому, тем мы и кормились. Русской мебельной фабрики так в Брисбене больше открыть никому не удалось, хотя некоторые пытались это сделать на широкую ногу. В основном, бывшие рабочие  фабрики стали делать мебель на дому, но все это было неорганизованно, кустарно. Ни у одного не нашлось такого организаторского таланта, как у предпринимателя Угличинова. Были и мастера знатные и у всех уже инструменты появились, только оставалось организовать всех мебельщиков вместе, чтобы силы утроились и вновь возобновить иммидж русской мебели в Австралии, выполнять большие заказы и для жителей других штатов. Ничего этого не получилось, поскольку без организатора любое дело затухает, хоть и работники, материал и идеи есть.  

*** Сергей Владимирович с воодушевлением показывал награды, письма, старые фотографии. Показывал мебель, которую сделал своими руками и, к которой у него чувствовалась особая любовь. Он с любовью смотрел на все, чего касались его руки.

Но самой большой любовью в жизни была его жена. В ходе разговора, немолодая чета неоднократно, одновременно повторяли вслух: «Мы прожили хоть и тяжелую, но очень счастливую жизнь». Я смотрела на них и думала: Если бы я была художником, я бы нарисовала картину, как два влюбленных пожилых человека с любовью смотрят друг на друга, а на деревянном столе, сделанном хозяином дома, лежат медали, в деревянном, резном шкафу, тоже работы хозяина, висят грамоты, поздравительные письма от правительства Австарлии с праздником Анзак Дэй… «Картину мне не написать, но вот очерк к 50-летию их совместной жизни я могу написать» — подумала я и попросила на это разрешения у героев моего задуманного очерка. До золотой свадьбы Толстовым в 2009 году оставалось несколько недель. Сергей Владимирович и Вероника Тимофеевна с радостью согласились, сказав, что для их внуков это была бы хорошая память.

 Мы так и договорились, что к золотой свадьбе выйдет очерк о любви двух русских людей, проживших всю свою жизнь в Австралии.

Очерк о золотой свадьбе не вышел. До своей золотой свадьбы Сергей Владимирович не дожил несколько дней. На похоронах С.В. Толстова, 27 июня 2009 года, выражая соболезнование, я извинилась перед Викторией Тимофеевной за то, что очерка о «золотой свадьбе» не будет. Виктория Тимофеевна ответила так:

— Когда я уйду за Сергеем Владимировичем, можете поместить в журнале "Австралийская лампада"  нашу свадебную фотографию, в знак нашей любви.

Свадебную фотографию Толстовых я отложила подальше, решив, что еще долго она не понадобится, поскольку, Виктории Тимофеевне еще жить да жить. Никто не знал, что Виктория Тимофеевна не проживет после кончины мужа и полгода. Викторию Тимофеевну, как и Сергея Владимировича Толстовых, провожали из Свято—Николаевского собора, в котором они венчались 50 лет назад.

Через два года, в 2011 году вышла моя книга о семье Толстовых, о знаменах Уральского Казачьего войска, в которой, выполняя данное мной обещание Виктории Тимофеевне, я разместила их свадебную фотографию.                   Венчание Виктории и Сергея Толстовых в Свято-Николаевском соборе в Брисбене 1949.

На снимке, сделанном на крыльце Свято-Николаевского собора в Брисбене, изображена счастливая пара юных молодоженов. Жених на свадебной фотографии — это тот самый мальчик, который «родился на верблюде» в семье генерала В.С. Толстова во время массового исхода русских из России.

Через двадцать лет этот мальчик воевал за страну, спасшую его родителей от смерти. Свадебная фотография с женихом, «родившемся на верблюде» — это память о тех детях, которые не родились, или погибли во время ледяного похода; это память о русских эмигрантах гражданской войны, которые, находясь за тысячи километров от России, смогли в своих семьях сохранить не только боевые знамена, святые реликвии дедов, но и любовь, преданность, строгие семейные устои, на которых всегда держались на Руси семьи.

Встреча автора Л. Ларкиной с семьей Толстовых. Слева направо: Иоанна-внучка Сергея и Виктории Толстовых; автор книги Людмила Ларкина, Сергей Толстов, Екатерина - его дочь. Австралия, штата Квинсленд, 2009.

Эту свадебную фотографию я размещаю в данной статье, в день празднования 100-летия австралийских анзаков. Ровно 100 лет назад, 25 апреля 1915 года, австралийские и новозеландские войска высадились на острове Галиполли в Турции, где потеряли тысячи солдат. Этот день стал днем траура, а в дальнейшем днем национальной гордости, мужества и Великим праздником Австралии. На Зеленом Континенте 25 апреля отдают почести и дань памяти воинам всех последующих войн, в которых принимали участие австралийцы. В этот день, за две недели до Великой Победы (9 мая) я вспоминаю ветеранов всех войн, всей земли и отдаю им низкий поклон. Сегодня я вспоминаю человека, который рассказал мне о своем жизненном пути, о своей любви к самой лучшей женщине на земле-его жене, о любви к стране, в которой родились его родители-России, о Австралии, которая спасла им жизнь.

25 апреля ежегодно в четыре часа утра Сергей Владимирович —австралийский анзак русского происхождения ехал на утреннюю церковную службу в память павших солдат за страну, ставшей его Родиной.

Людмила Ларкина.

Австралия.  Штат Квинсленд, город Брисбен.