За З три года существования журнала «Австралийская Лампада» мы познакомили читателей с разными творческими людьми, проживавшими в Брисбене. Среди них  художники: Ольга Лутценко, Женя Мень, Арсений Хлыновский, Арсений Савицкий, Владимир  Леонов, Дмитрий Пахомов. Сегодня мы знакомим вас с еще одним удивительным человеком -  с художницей Соной Бабажданян.

Как правило с художниками приходилось мне знакомиться на художественных выставках, или они приходили на творческие встречи в салон «Лампада». Знакомство с Соной Бабаджанян произошло самым необычным образом, в возможность которого не всегда можно поверить. Иногда можно в подобных ситуациях, просто не заговорить об искусстве, поэзии, живописи, но глаза Соны притягивали своей необъятной глубиной и, каким-то необыкновенным миром задумчивости. При первой же встрече я задала  ей вопрос:

-Сона, а вы случайно, не художник?

-Да, я художник. А как вы узнали?

-Выши глаза в постоянном творчестве и, такое впечатление,  что глаза  постоянно рисуют и пытаются запечатлеть  окружающий мир.

Уже через несколько дней Сона давала мне интервью и разговор наш мог длиться часами – так был удивителен и прекрасен мир воображений этого человека. Я узнала что Сона Бабаджанян из рода знаменитого композитора Арно Бабаджанян, что она  иллюстратор детских книг, переводчик с английского на армянский язык. Четыре года назад Сона приехала  с семьёй  из Еревана в Брисбен.

Сона Бабаджанян родилась в 1965 году в Ереване, в творческой семье. Папа - Ревик Бабаджанян был юристом, мама  - Асмик Маргуни - литературоведом. До 5 лет детство Соны проходило  в Москве и она с теплом вспоминает те детские впечатления, связанные с московскими улочками, с театрами, музеями, со знаменитыми друзьями ее родителей – артистами, писателями, поэтами. 

Рассказывает Сона:

-Сколько я себя помню – мама все время что – то писала. Я очень благодарна родителям, что они так заботливо относились к моему детскому творческому миру. Они поощряли мой всякий творческий порыв. Я никогда не забуду, как они разрешили мне  в пять лет разрисовать все стены квартиры цветами. Цветы получились большие, яркие. Я расписала стены во всей квартире цветной гуашью и все приходившие в дом гости восхищались необыкновенными цветочными пейзажами, а я чувствовала себя на высоте, что я сотворила что – то необыкновенное. Стены так простояли долго и мою роспись даже похвалил Минас Аветисян - известный армянский художник, сказав, что я, непременно, стану художницей. Все это придавало мне чувство собственного достоинства позволяло развиваться фантазии, строить свою мечту о том, как я стану известной, знаменитой и любимой художницей. Со временем это чувство ушло и все сильнее подступало чувство неуверенности в своих силах и возможностях, но я очень благодарна родителям за этот подарок в моей жизни – свободная роспись стен. Это я сейчас понимаю, что далеко не все родители разрешают гуашью рисовать по стенам своего жилья. Родители не жалели для меня ни сил, ни  времени, многому меня учили и не запрещали проявлять себя в каком бы то не было творчестве. Роспись по стенам квартиры – это был не единственный их подарок. Меня постоянно поощряли за любые, даже самые маленькие достижения. Папа сам отлично рисовал, часто со мной занимался изготовлением поделок, рисованием. Он  вообще был очень творческий и талантливый человек.

-Сона, вы сказали о чувстве неуверенности в творчестве. С чем это связано? Расскажите о себе подробнее, где вы учились, как сложился ваш жизненный путь?

 - Неуверенность я почувствовала позднее. Из Москвы мы переехали в Армению и в первый класс я пошла уже в Ереване. К пяти годам я говорила свободно на двух языках.  Родители отдали меня в первый класс в армянскую школу. Они заботились о том, чтобы я изучила грамматику, как на армянском, так и на русском я зыке. За это я им тоже, благодарна. Сейчас я переводчик западно – армянской художественной литературы. Это отдельная ветвь армянского языка и училась я этой специальности  после школы, поступив в Московский Литературный Институт имени Горького.  Неуверенность заключалась в том, что я постоянно сомневалась в себе и думала о том, что вряд ли можно в  изобразительном искусстве достичь успехов.  Окружающие люди советовали мне после школы идти учиться изобразительному искусству. В то же время я слышала обрывки фраз,  что в художественное училище поступить невозможно, что для этого нужен либо необыкновенный талант, либо большие деньги. Я так и не рискнула подать документы в художественное учебное заведение. Второе, что я очень любила – это была литература. Я много читала, пыталась сама писать. Конкурс в Московский Литературный институт я выдержала успешно и не сожалею, что стала литератором – переводчиком. Мне и сейчас помогает эта профессия. Литература и живопись - это мои две любви и я, даже, не знаю, что я люблю больше.  

-Окончив Московский Литературный Институт имени Горького, вы снова вернулись в Ереван. Как сложилась ваша литературная карьера?

-Мое время окончания Литературного института совпало с серьёзными переменами в нашей стране. Началась перестройка, и мы как – то растерялись в этой суете. В Армении  русская литература, русские журналы, и издательства были в упадке. Люди начинали работать не по полученным специальностям, а кто, чем мог заработать на жизнь. Я считаю, что мне еще повезло тем, что рядом со мной была очень сильная, инициативная подруга. Она предложила создать издательство по печатанию детской литературы. Мы открыли издательство «Огостос» и начали заниматься этим делом с большим вдохновением и надеждами на успех.  Вскоре, поняли, что дохода  печатное дело никакого не приносит и никому это не нужно. Выпустив одну детскую книгу, мы начали думать, чем жить дальше. Я очень переживала за то, что нам не удалось реализовать идею издательства детской литературы. Разочарование, невозможность заработать на издательской деятельности подтолкнуло нас к мысли заняться выпуском бизнес каталогов и другой  рекламной продукции. Я по – прежнему поддерживала издательство, выполняя дизайнерские заказы по изготовлению каталогов, рекламных листовок, но душа моя требовала иного. Шогер Матевосян – так звали мою подругу, с которой мы начали издательское дело, (она дочь известного армянского писателя Гранта Матевосян) настойчиво  продолжала заниматься издательством, но уже не книг, а газеты «Чорорд Ишханутюн» («Четвертая власть»). Кстати, до сегодняшнего дня издательство это существует, правда, теперь там занимаются только изданием газеты.  Шогер Матевосян продолжает руководить издательством. Я же на тот период начала активно заниматься переводами армянской художественной литературы.  Много рисовала, участвовала в художественных выставках, которые организовывал Союз Художников. Многие мои работы разбирали в качестве подарков друзья, но в основном я рисовала «в стол».

-Судьба страны всегда сказывается на жизни людей. В стране перестройка, страшное землетрясение в Армении, которое по своим масштабам потрясло мир, события в Карабахе. Как вы пережили это время?

-Пожалуй, мое художественное творчество и остановилось с началом того безумного времени. В 1988 году у меня родился сын и надо сказать, что я очень страдала от того, что ему выпало безрадостное детство. У нас не было электричества, газа, воды, отопления. Еду готовили на керосинке, с наступлением холодов, обогревались у печки – таганки. Тогда всем пришлось очень трудно, особенно у кого были маленькие дети.  Еще не одна революция не осуществилась без того, что приходится страдать простым людям, а тогда тяжёлое экономическое положение, вызванное политическим переменами в стране еще усугубилось стихийной катастрофой – землетрясением.

-Находясь в таком экономически тяжёлом  положении, задумывались ли вы  о  получении художественного  образования? Если в вас жил художник, то ваше внутреннее «я» еще больше начинало творить и требовать личностного усовершенствования.

-Вы правы, не смотря на сложившуюся ситуацию, я все время думала о том, что надо учиться. Я много делала переводов, рисовала, но не оставляла мечту об учёбе. И, вдруг, американцы объявили набор для  обучения  и получения  специальности в американских университетах  по программе фонда Эдмунд Маски  (Edmund Muskie Fellowship). Эта программа осуществлялась при поддержке государственного департамента Америки. Я выдержала  конкурс,  и в  1999 году вместе с 11-летним сыном уехала на учебу, поступив   на отделение журналистики в университет Мизори (School of Journalism of the University of  Missouri-Columbia). Училась, опять же я не на художника, а на дизайнера печатной продукции. Вернувшись через два года в Армению, я снова стала работать, как переводчик и дизайнер газет и журналов, выполняя заказы из дома. Учеба в Америке дала свои положительные результаты. Я все увереннее начала чувствовать себя в области художественного дизайна книг, хотя в области художественного искусства оставалась самоучкой.  Сын  в Америке получил хорошие практические навыки  по  английскому языку.

-Вам так и не удалось получить художественного образования?

-Художественному искусству я обучалась только два года в Ереване, перед поступлением в Литературный институт.  Затем еще в течении нескольких месяцев брала  частные курсы по рисованию. Все мои  художественные навыки я разрабатывала самостоятельно. Иногда я очень сожалею, что не получила школу  профессионального обучения.  Возможно, я пропустила что-то очень важное, что бы могло бы мне помочь в искусстве и в карьере художника.  Следующей мыслью  я утешаю себя что, будучи самоучкой, я занималась изучением именно того что нужно для решения конкретных задач, не отвлекаясь на второстепенное. Таким образом, я нашла свой стиль рисования.

- Сона, из вашего рассказа я поняла, что вы шаг за шагом, собирая крупицы художественного мастерства, разрабатывая и  усовершенствуя  свою методику, растили в себе  настоящего художника, не оставляя мечты детства. Когда вы приняли окончательное решение сосредоточить все своё внимание на искусстве  рисования и стать иллюстратором детской литературы?

-Это случилось только в Австралии. В 2008 мы переехали сюда с семьёй и я резко ощутила, что без художественного творчества жить больше не смогу. Весь опыт жизни, рисования, который я накопила, проживая в Армении, в России, в США, требовал выхода и  мне и мне хотелось, наконец – то заниматься только этим.

-Вы проживаете в Австралии четыре года. Считается, что для адаптации в другой стране, как правило уходит 5-6 лет. Все зависит от уровня знания языка той страны, в которую эмигрирует человек. Вы приехали с опытом переводчика английского языка и  уже сейчас получаете заказы на иллюстрации детских книг. Считаете ли, что вам уже удалось интегрироваться в австралийское общество? Какой  вам, как художнику,  показалась страна Австралия?

-Австралия – это прекрасная страна: великолепная природа, всегда солнечная погода, хорошая медицина, что для моей мамы очень важно. Здесь предусмотрены великолепные обслуживающие сервисы для пожилых людей.  У  нас, в Армении, пожилые люди не получают такую заботу, какую получает сейчас моя мама. Все в этой стране замечательно, но я еще совершенно не адаптировалась здесь и чувствую себя очень одиноко. На родине остались мои друзья, которым сейчас не легко. Я постоянно думаю о них и не могу привыкнуть, что я нахожусь так далеко от родных мест.  Я всеми силами стараюсь прижиться в этой стране. Делаю мои первые творческие шаги в новых условиях. Делаю переводы с английского языка на армянский, но из – за небольшой армянской диаспоры в Брисбене, эти заказы поступают очень редко. В основном - это переводы небольших  справок, которые не приносят достаточного дохода. Я люблю заниматься переводами армянской художественной литературы; иногда поступают такие заказы с Армении.  Совсем недавно я  почувствовала себя абсолютно счастливой от того, что  получила, наконец – то,  первые заказы по иллюстрации детских книг на английском языке. Моя первая иллюстрированная мной книга «Спокойной ночи, опоссум» («Goodnight Possum”) была принята очень хорошо мельбурнским издательством, автором книги и читателями. Конечно, все продвигается медленно, но мои надежды укрепляются с каждым днём. Сейчас я занята иллюстрацией следующей книги. Издательство находится в Брисбене. Надеюсь, что и эта книга будет принята хорошо, как заказчиком, так и читателями. Также получила заказ на вторую часть книги про опоссума – «Доброе утро, опоссум!» («Good morning, Possum!»)

- Вы имеете свою студию? Как вы планируете свой рабочий день? Какое время суток вы считаете самым плодотворным в  вашем творчестве?

- Студии я не имею. Мы снимаем квартиру, и далеко не все в ней предусмотрено для творчества. Над иллюстрациями я еще нахожу возможность работать, но для работы над большими проектами условий никаких нет. Самое плодотворное время  у меня – это после семи часов вечера. В течении дня я  тоже стараюсь работать над иллюстрациями, но в силу многих семейных обстоятельств, мне не удаётся заниматься в полной мере творчеством.

-Расскажите, как рождаются образы ваших иллюстрированных героев? Они приходят к вам из головы, или не откуда, как продукт творческой медитации? Какие у вас любимые инструменты и какие виды техники вы используете?

-Мои любимые инструменты – это перо и чернила. Я люблю экспериментировать в работе, применяя разные техники. В последнее время я увлеклась созданием компьютерных композиций (digital art), основанных на карандашных эскизах.  Часто я даже не думаю о технике, которую буду использовать в работе. Образы моих героев рождаются из моих мыслей, кусочков воспоминаний, воображений,  мечты. Я очень люблю такие минуты. Сложнее работать под заказ, когда заказчик ставит задачу, с которой я не всегда согласна и не могу это делать в силу своего другого отношения к ситуации, или образа, который я вижу иначе, чем заказчик иллюстрации.

-Какие у вас были заказы иллюстраций для детских книг, с которым вам было трудно согласиться? Вы выполнили  заказ,  не вступая в полемику, или вам удалось переубедить издателя, что вы видите эту сцену в книге другой?

-Да было и такое, что приходилось в вежливой форме не соглашаться и пытаться объяснить, почему мне не нравится идея данной иллюстрации. В книге, над которой я работаю сейчас, издатель попросил меня нарисовать в гробу бабушку, которая скончалась, а внук ее очень любил и скорбел над ней. Такая сцена в детской книжке, просто, претила моему духу. Я не хотела детскую книжку омрачать такой иллюстрацией. Предложила свои варианты, как можно показать горе мальчика. Издатель и автор  согласились.

-Сона, я понимаю, что основное влияние в художественном творчестве у вас формировалось в Армении, где вы прожили большую часть своей жизни. Безусловно, есть влияние и русской живописи. Отразилось на ваши художественные образы и время проживания в Америке. Чувствуете ли вы, что и Австралия вносит свои творческие мазки в ваше искусство? В частности меня интересует, как вы относитесь к  живописи австралийских аборигенов? Тронули ли вашу душу их переживания, костры, дорожки зверей, которые они изображают в своих работах?

-Меня волнуют их работы.  В картинах коренных жителей Австралии - аборигенов безграничная философия, и какая – то неразгаданная тайна. Влияние их рисунков я тоже сразу ощутила на себе, как художник.  В книге об австралийских  зверюшках мне надо было нарисовать спящего опоссума. Книга так и назвалась «Спокойной ночи, опоссум».  Я вдохновлённая этой задачей, нарисовала спящего опоссума, а у него над головой изобразила мечты и сны, нарисовав их техникой аборигентских дорожек. Художественная комиссия издательства отклонила такой подход.  Иллюстрации не приняли и мне пришлось переделывать свою работу. Члены комиссии мне вежливо объяснили, что рисовать какие  - либо аборигентские  мотивы  запрещено государством, дабы сохранить их искусство не изменённым.  Иллюстрации я переделала, согласившись с тем, что надо сохранить искусство аборигенов нетронутым, и не использовать их стиль.

-Сона, вы рассказали, как в начале своей творческой карьеры вы со своей  подругой издали в Ереване свою первую и единственную детскую книгу. Сегодня судьба вам предоставила новую возможность работать над детскими книгами. Книга «Спокойной ночи, опоссум»  с вашими иллюстрациями получилась очень живая, с добрыми, забавными зверюшками. В их образах  есть и юмор, и задумчивость  и поэзия. Вам удалось изобразить зверюшек не только забавными, но вы смогли передать их чувства. Я уверена, что в Австралии вас ждёт успех художника – иллюстратора, тем более, что вы поставили цель – заниматься только этим трудом. Я знаю, что даже в то время, когда вы художественным творчеством занимались не в полную силу, вы принимали участие в разных международных выставках.  Многие ваши  работы находятся в частных коллекциях в Европе и США. Расскажите, в каких художественных выставках вы принимали участие и, какие вам запомнились больше всего?

-В 1990 году я приняла участие в Международной выставке  в Женеве. В 1991 приняла участие в Международной передвижной выставке в Америке, в штате Калифорния.

Самой волнующей для меня была выставка в 1998 году, организованная в Американском посольстве, в Вашингтоне. Я тогда  очень волновалась, поскольку это была моя первая персональная выставка. Затем организовывались, практически,  ежегодно выставки в Ереване.  В 2009 году снова выставка в Америке  - New York. В то время я уже жила в Австралии.

-Какие ваши творческие планы, какие мечты?

-Я хотела бы проиллюстрировать много интересных детских книг, участвовать в новых художественных проектах, в выставках. Хочу, чтобы мой труд, который я так люблю с детства, принёс мне признание, финансовую независимость  и чувство самореализации. Хотелось бы, чтобы все были в моей семье здоровы и я смогла бы больше времени уделять творческой работе.

-Большое спасибо  вам, Сона,  за то, что вы рассказали о себе, поделились своими мечтами, показали свои работы. Верю, что детские книги с вашими иллюстрациями станут у детей самыми любимыми  и воспитают много добрых, умных и красивых людей.

При этих словах глаза Соны Бабаджанян еще больше наполнились глубиной мысли, осторожно впуская нас в мир детских фантазий   и  в тишину  необыкновенной  задумчивости.

Беседу вела Людмила Ларкина. Брисбен.

Фото автора и из архива художницы.